Интервью с грузинским политологом, руководителем «Центра глобальных исследований» об образовательной сети Фетхуллаха Гюлена, его взаимоотношениях с Реджепом Тайипом Эрдоганом и политическом ресурсе турецкого эмигранта в США – Нана, после неудавшегося переворота в Турции, президент Эрдоган обвинил проповедника и исламского общественного деятеля Фетхуллаха Гюлена в том, что именно тот был вдохновителем мятежников. После этого стали закрывать учреждений, в том числе и просветительского характера, связанных с Гюленом, не только в самой Турции, но и за рубежом. Так азербайджанские власти закрыли ряд учебных заведений. Помогите разобраться, почему Гюлен так влиятелен? — Сила и влияние Гюлена заключены в том, что он имеет очень серьезную и разветвленную образовательную сеть. Он строит с помощью учебных заведений свою, если так можно выразиться, духовную империю. У Гюлена нет реальной власти, но есть огромный авторитет. Гюлен по всем параметрам превосходит Эрдогана в плане авторитета. Кстати, партнером Гюлена у нас, в Грузии, была мать Михаила Саакашвили — тюрколог и учредитель многих учебных заведений Гиули Аласания. В Грузии много, даже среднеобразовательных учреждений и детских садов, которые являются частью этой сети. Недавно в Аджарии был большой скандал в связи с этим. Турецкий консул публично сказал: не водите детей в эти образовательные учреждения, потому что они выращивают террористов. Правда, он потом опроверг своё же заявление. К счастью, у журналистов потом оказалась видеозапись этого выступления, и они ее продемонстрировали. – Он так же работает в Грузии? И прежде всего, как я понимаю, в Аджарии, где много грузин-мусульман? — В Грузии Гюлен со своими образовательными учреждениями действует не только в Аджарии, где есть мусульмане, но и в Тбилиси. Туда часто принимают детей из бедных семей. Их обеспечивают, дают стипендию, возят в Турцию для получения дальнейшего образования. Потом привозят. Они уже на месте становятся, например, религиозными лидерами. Если же человек заканчивает светское заведение, то все равно эти учреждения Гюлена влияют на настроения выпускников. – Какую все-таки идеологию проповедует Гюлен в кемалистской Турции, которая ориентирована на светское государство? Чем он в идеологическом плане отличается от того же исламиста и османиста Эрдогана? — Сейчас ситуация в Турции поменялась: если раньше во многих учреждениях — от государственных до частных лавочек — вы могли увидеть портреты Ататюрка, то теперь многие турки эти портреты выкидывают, потому что считают, что Мустафа Кемаль свернул с пути развития национального государства. Он лишил их нации. Сегодня всплески исламизма выражаются вот в таких вот формах. Гюлен придумал новую форму пантюркизма, но сходную с современными стандартами. Вроде как все носит светский и либеральный характер, но, тем не менее, религиозная составляющая там огромна. Просто формы выражения разные. Если фланг Эрдогана, даже высшие должностные лица, открыто говорит о том, что Османскую империю надо восстановить в прежних границах, но на этот раз не применяя оружия, а используя другие инструменты, то у Гюлена примерно та же самая мысль, но которая лучше при этом упакована — в светские и либеральные формы, не так открыто. Но по смыслу и содержанию это одно и то же. – А можно ли говорить, что выпускники его учебных заведений потом, как правило, принимают участие в цветных революциях? — Нельзя сказать, что учебные заведения Гюлена — это ресурс для цветных революций. Это не так. Люди получают там действительно хорошее образование. А человек, получивший хорошее образование, имеет больше шансов чего-то добиться. Ресурс же цветных революций выращивается немного иначе. Это чисто американская технология: это краткосрочные тренинги по книге Джина Шарпа и по другим. Это организации типа «Отпор», «Кмара» и так далее. Это совершенно другая тактика. Но вот если эти нити вдруг окажутся в одних руках, то все эти ресурсы можно использовать. Причем, одновременно.
Ссылка