ИОСИФ АРЧВАДЗЕ, ПРОФЕССОР, ЭКСПЕРТ ПО ЭКОНОМИЧЕСКИМ ВОПРОСАМ:
Грузия по уровню своего развития находится в нижней группе, среди среднеразвитых стран мира. По последней оценке программы развития ООН, в списке 186 стран мира по экономическому уровню она занимает лишь 109-ое место. После системной трансформации и восстановления независимости, из-за перенесенных военных действий и конфликтов, Грузия все еще не достигла пикового уровня валового внутреннего продукта 1988 года. В настоящее время, на душу населения в Грузии производится 30 процентов от среднего уровня валового внутреннего продукта – по официальному курсу обмена валюты и примерно 50 процентов – по покупательной способности валюты. По уровню экономического развития Грузия к 1990-му году находилась почти на среднем уровне тогдашнего Советского Союза, (98%) а к 2012 году, ее уровень по тому же геополитическому пространтсву (включаю страны Балтии) снизился до 37 процентов (по официальному курсу валюты) и до 45 процентов (по покупательной способности валюты).
Пришедшая после т.н. «Революции роз» 2003 года правящая политическая сила связывала развитие страны с авторитарным стилем правления и прямыми директивами бизнесу – куда, сколько и какие инвестиции нужно было осуществлять.
Сначала авторитарное правление принесло положительные результаты с точки зрения формирования институтов и мобилизации налоговых ресурсов. Однако со временем усилившийся авторитаризм снова ослабил роль и эффективность государственных институтов, а бизнесу, особенно крупному бизнесу, ресурс свободного маневра крайне ограничил. Большую его часть правящая сила либо подчинила себе, либо переоформила и превратила в контролируеомого, подчеркнуто лояльного к власти хозяйственного субъекта. Перед парламентскими выборами правящий режим серьезно рассматривал варианты масштабного государственного вмешательства в малый бизнес, в деятельность крестьянских хозяйств.
Победившей на парламентских выборах 1 октября 2012 года политической силой были предприняты важные шаги для освобождении бизнеса от политического давления и либерализации экономики. Существенно снизились штрафные (часто драконовые, экономически необоснованные, репрессивные) санкции. Например, по сравнению с имеющимися до 1 октября размеры штрафов снизились: за позднее предьявление налоговой декларации – в 4 раза, за нарушение правил пользования кассовыми аппаратами – в 2,5 раза, за выявление деятельности без счет-фактуры в первый раз – в 2 раза, за нарушение сроков предъявления продукции/срока декларирования мера максимального предела – на 1/3, а за каждый день опоздания – в 2 раза. Размер штрафа снизился от 0,07% до 0,06%. Срок продления выплаты налоговой задолженности вырос с одного года до трех. Годовой базисный объем земельного налога, вместо постановления правительства, определяется законом. Были также приняты другие меры для поощрения предпринимательской деятельности, включая отдельные виды деятельности и импорт.
Значительное облегчение получило население после снижения коммунальных тарифов. При расчете на среднего потребителя, тариф электроэнергии снизился на 15,9 процентов, тариф на природный газ – почти на 10 процентов. Благодаря этим мероприятиям за год население грузии сэкономит более 150 миллионов лари. Это в тех условиях, когда действующий в Грузии тариф на электроэнергию составляет лишь 33 процента средне-европейского (27 стран евросоюза), в том числе на ¾ меньше показателя Болгарии – страны Евросоюза с самым дешевым тарифом на электроэнергию.
В налоговый кодекс 27-го декабря 2012 года внесено изменение, по которому 1800 лари (из расчета на месяц, соответственно, 500 и 150 лари) из доходов тех, у кого годовая зарплата не превышает 6000 лари освобождается от подоходного налога. Сэкономленная ежемесячно сумма (20% от 150 лари) будет единовременно возвращена физическим лицам с 1-го апреля будущего года. Годовой объем этой суммы превысит 110 миллион лари.
В 2013 году объем выделенных из бюджета только на социальную защиту средства, по сравнению с предыдущим годом, выросли почти на 14 процентов (1848,6 миллион лари), в то время когда рост всех расходов бюджета запланирован лишь на 4,8 процентов. К 2013 году 42,4 процента всех бюджетных средств – прямого социального назначения (образование, здравоохранение, социальная защита) – это на 8,0 процентных пунктов больше, чем в 2009 году и на 2,4 процентных пункта больше, чем в 2012 году.
На основании всего этого, в последние месяцы, в социально-экономическом развитии Грузии впервые после восстановления независимости имело место важное явление: покупательная способность денежной единицы для низкообеспеченного населения и пенсионеров стала выше, чем для высокообеспеченных. Иначе говоря, у упомянутой категории населения показатель инфляции оказался ниже, а в месяцы дефляции единый уровень цен – меньше. Раньше все происходило наоборот: из года в год большая часть тяжести роста цен приходилась именно на людей с низкими доходами – для них цены на товары, которые требовали большую часть затрат (продукты питания, коммунальные затраты и т.д.) по сравнению с официальным показателем инфляции быстрее и чувствительно росли. К 2012 году, по сравнению с 2000 годом, инфляция для пенсионеров составила 125 процентов, а для остальных категорий населения всего 92 процента.
Вместе с тем, позитивные изменения, осуществленные в политической, правовой и социальной сфере, пока адекватно не отражаются на показателях экономического роста страны. В первом квартале 2013 года экономический рост страны по предварительным оценкам составил лишь 2,4 процента, что значительно ниже показателя роста первого квартала прошедшего года (в первом кавртале 2012 года – 6,7%). Спад наблюдается и в выполнении плана доходов государственного бюджета. – В первом квартале 2013 года доходы государственного бюджета были на 36 миллион лари меньше аналогичного показателя в прошедшем году. Налог на прибыль – был мобилизован на 14 миллион лари меньше, НДС – на 10 миллионов. Это в тех условиях, когда в 2013 году по сравнению с прошлым годом запланирован рост налоговых доходов на 620 миллион лари, в том числе налога на прибыль – на 80 млн, НДС – на 332 млн. Состояние почти не изменилось и в апреле. Более того, в апреле 2013 года по сравнению с апрелем предыдущего года в бюджет было мобилизовано на 6 миллион лари меньше.
Аналогичное состояние в банковско-монетарной сфере. Несмотря на малое оживление в апреле, по сравнению с предыдущими месяцами, по последним (30 апреля 2013 года) данным, объем находящейся в обращении национальной валюты, как и резервные деньги, а также монетарные агрегаты М1 и М2 существенно отстают от параметров как предвыборного периода, так и конца 2012 года. – По данным Национального банка Грузии, только наличная денежная масса, находящаяся вне банков, по состоянию на 30 апреля 2013 года, отставала от показателя конца сентября 2012 года на сумму около 200 миллионов лари и на 113 миллионов лари от показателя конца 2012 года.
Какие факторы обусловили это?
Здесь можно говорить не об одном, а о нескольких обстоятельствах.
Как заявил министр финансов Н.Хадури, до выборов прошлого года по требованию «Национального движения» бизнеса в режиме предоплаты внес в бюджет 1,5 милиард лари т.е. четверть налоговых поступлений бюджета. Мобилизованные в режиме предоплаты налоги прошлого года делают показатели текущего года бледными, снижают значение их сопоставимости, хотя следует предположить, что во второй половине текущего года, особенно в четвертом квартале, темп роста мобилизованных в бюджет средств будет более впечатлающим, что позитивно повлияет как на выполнении плана бюджетных доходов, так и на рост темпа экономического роста.
Как правило, в периоды после больших системных и институциональных изменений, смены правительства, появления новых ориентиров, взглядов, смены системы ценностей, имеет место существенное замедление экономического роста и рецессия. Так было, например, и после «Революции Роз», когда показатель экономического роста в 2004 году по сравнению с предыдушим годом сократился почти в половину (2003 г. – 11,1% 2004 г. – 5,9%). Если посмотреть более глобально, на «мега-уровне» аналогичное падение имело место в начале 1990-ых годов, абсолютно во всех пост-социалистических странах, которые перешли на рыночную экономику. Тогда исторической ценой данной трансформации в пост-советском пространстве было приблизительно 40-процентное (в Грузии – 76%), а в странах восточной Европы 23-х процентное падение ВВП.
До октября 2012 года на протяжении почти девяти лет, в Грузии бизнес вместо принципов рыночной экономики и объектных экономических законов управлялся авторитарными методами. В этот период право собственности, фактически, из абсолютного превратилось в относительную категорию, а сам бизнес фактически оказался в состоянии «пробационера» из-за обязательной периодической финансовой помощи и требования лояльности к правящей политической силе. Можно сказать что 1 октября 2012 года с поражением на парламентских выборах «Единого Национального Движения» в Грузии закончилось подобное «пробационерство» бизнеса.
Но в настоящий момент освобожденный от политического давления бизнес оказался, если воспользоваться термином сопромата («усталость металла»), в переутомленном состоянии, что означает постепенное накопление повреждений в результате переменного или цикличного напряжения. Освобожденный от прессинга и контроля правительства бизнес сегодня не только де-факто свободен, но в то же время, после освобождения от политического давления находится в процессе «отдыха», определения масшатаба и профиля своей деятельности и нелегком процессе отбора деловых партнеров.
Во временном масштабе, свобода выбора в начальном периоде избавления от политического давления способствует замедлению экономического роста. Бизнесу без политического давления нужна самоориентация и обретение собственного места, поэтому после его освобождения следовало ожидать и фактически мы получили результат, который носит признаки ярко выраженной рецессии.
Среди других объективных причин замедления экономического роста следует отметить, что 84 процента всего оборота бизнес-сектора приходится на крупный бизнес(соответственно, на средний и малый бизнес – всего лишь 16 процентов, что в четыре раза меньше аналогичного показателя Евросоюза). Но крупный бизнес, кроме пары «дисидентствующих» бизнесменов, до 1-го октября 2012 года, как правило, был аффилирован с правящей политической силой. Соответсвенно, после победы «Грузинсккой Мечты» и в условиях начатого в стране процесса восстановления справедливости, возвращения конфискованного в предыдущие годы имущества, логично, что крупный бизнес чрезмерную активность не проявляет. Важная часть крупного бизнеса стала таковой в периоде «Национального Движения» и/или при помощи этой политической силы. Соотвестсвенно, кампанию восстановления справедливости владельцы такого бизнеса в какой-то мере принимают как повышенную угрозу для своих бизнес-интересов. Из-за этого подобный бизнес находится в режиме не столько «наслаждения» от полученной сводободы, а в «режиме ожидания»; каковы будут масштабы восстановляения справедливости, будут ли удовлетворены требования старых владельцев, произойдет ли реституция и т.д. Неопределенность в сферах собственности и бизнеса не является союзником экономического роста.
Это хорошо видно из показателей оборота производств. В первом квартале 2013 года оборот бизнес-сектора, по сравнению с первым кварталом предыдущего года, вырос на 5,7 процентов, в том числе оборот крупных производств на 4,3 процента, средних производств на 6,2 процента и малых производств на 17,9 процента. Темп роста малых производств в четыре и более раз превышал темп роста крупных производств. Перед малыми производствами фактически не стоят вышеупомянутые проблемы, которые в последнее время возниклили перед представителями крупного бизнеса, так или иначе связанными с «Национальным Движением».
В результате, чем меньше производство, тем с меньшей вероятностью ей угрожает реституция, неопределенность, поэтому работает с большей мотивацией и результативно (не надо забывать, что повлияли уже упомянутые налоговые послабления и отмена репрессивных санкций). Сокращение объемов налога на прибыль (-5,1%) и НДС (-1,5%) в первом квартале в текущем году по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года, в значительной степени можно отнести к сомнениям и ожиданию крупного бизнеса, а рост подоходного налога (на 19%-ов) вместе с ростом зарплат в тот же период – с преобладающим ростом малого бизнеса и законодательным, налоговым либерализмом, которым в полной мере воспользовались индивидуальные предприниматели.
Принуждение отдельного бизнеса (крупного бизнеса!), на протяжении длительного времени, поступать по предложенному правительством сценарию, «добровольно» финансировать строительство того или иного объекта, «помочь» правящей силе – означает не теолько де-факто несвободность бизнеса, но вызывает и неправильное использование ресурсов и с точки зрения их использовании приобретает признаки экономического перенагревания.
И еще одно обстоятельство, из-за которого упали темпы экономического роста.
Инвестирование средств в социальную и экономическую сферу имеет различный экономический, мультипликационный эффект. Говоря проще, один миллион лари, который тратится на строительство дороги или хотя бы фонтана, создает больше рабочих мест, формирует больше налоговых ресурсов и в целом, больший спрос на рынке, чем зарплата или пенсия того же объема. Поэтому один из действенных рецептов экономического роста это стимулирование трат. Чем больше тратят государство и население, тем больше экономической активности и тем больше экономический рост.
С целью социальной защиты населения, заботясь о населении в последний период:
а). осуществили конверсию расходов государственного бюджета в пользу затрат на социальный блок. Параллельно росту вышеупомянутых социальных затрат, бюджетные расходы экономического назначения снижаются по сравнению с предыдущим годом (на 55 млн лари т.е. 5,4%).
б). снизили тарифы на отдельные коммунальные услуги. Выше было упомянуто какую выгоду получило население со снижением тарифов.
Т.е. с макроэкономической стороны, вместо поощрения затрат и, на основе этого -экономического роста, происходит поощрение ограничения затрат, т.е. ограничения экономического роста.
Понятно, что обществу была нужна некоторая моральная компенсация после тех ограничений и экономических сложностей, которые принесло девятилетнее правление «Национального Движения». Однако чаще всего экономическая целесообразность и популистские шаги не соответствуют дуг другу и в это время правительство должно быть в состоянии сделать временные непопулярные, но в долгосрочной перспективе необходимые шаги. Это может сделать правящая сила если она:
а) Владеет довольно высоким качеством легитимации;
б) Компетентна;
в) Не нуждается в реверансах по отношению к отдельным эндогенным или эгзогенным политическим силам.
Поставленное в режим коабитации правительство «Грузинской мечты» еще не завершило процесс самоутверждения. Поэтому еще до конца не освободилось от популистских решений и остается заложником своих предвыборных обещаний. Например, в контексте экономического роста в долгосрочной перспективе стратегией правительства должна быть забота о росте доходов, а не о снижении тарифов. Сегодня действующий тариф и тарифная политика толкает общество и семьи на потребление как можно меньшего количества. Но, если мы хотим экономического процветания и высоких темпов экономического роста – наоборот, нужно создавать такие механизмы, чтоб у человека появилось больше стимула тратить. Поэтому новое правительство должно стимулировать расходы и если необходимо, провоцировать (в хорошем понимании этого слова) их.
В противном случае достичь высоких темпов экономического роста будет очень трудно
